Armor and Shield. AU/Crossover

понедельник, 20 ноября 2017

12:43

все записи пользователя в сообществе armorshield2017

Название: Видеть тысячу раз
Переводчик:

armorshield2017
Бета:

armorshield2017
Оригинал: see a thing a thousand times by Mizzy, blanket permission
Размер: 26К слов в оригинале, 25К в переводе
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс/Тони Старк, Сэм Уилсон, Рид Ричардс
Категория: слэш
Жанр: AU, приключения, identity porn
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU от Iron Man: Armored Adventures
Краткое содержание: Того, кто установил возрастные ограничения для приема на работу в ЩИТ, нужно расстрелять. Очевидно, что единственное решение для Стива — вернуться назад, в сороковые. Если бы только все было так просто.
Для голосования: #. armorshield2017 - "Видеть тысячу раз"

Я должен видеть что-то тысячу раз прежде, чем и вправду увижу.
Томас Вулф, «Домой возврата нет»
(Пер. - Н.Галь, Р.Облонская. М., "Художественная литература", 1982)

Стив не может поверить в то, что слышит. А ведь ему случалось слышать, как доктор Эрскин говорит, что готов принять его, пятнадцатилетнего астматика весом в девяносто фунтов, в программу и сделать из него супергероя.
Николас Фьюри может... мог бы поспорить с Дум-Думом Дуганом в способности сохранять непроницаемое лицо и даже выиграть на этом деньги. Лицо Фьюри остается неизменным, невыразительным, бесстрастным. Его ничем не сдвинуть с занятых позиций, какие бы разумные доводы ни приводились, и Стив убеждается в этом на собственном опыте.
— Времена изменились, Стивен, — говорит Фьюри.
— Стив.
— Стив, — соглашается Фьюри. — Сейчас уже не сороковые. Мы не настолько отчаянно нуждаемся в чуде, чтобы отправить ребенка на поле боя, пусть даже у этого ребенка ускоренная регенерация, усиленные мышцы и рефлексы. И сейчас мы гораздо более законопослушные, чем когда-либо. Мы действуем в рамках закона и подчиняемся закону, но не ставим себя над ним.
— И что это могло бы значить?
— Стратегическое Внутреннее Подразделение Интервенции, Обеспечения правопорядка и Логистики не авторизовано принимать на работу людей возрастом младше двадцати одного года.
— Мне почти девяносто.
Фьюри упирается в Стива взглядом единственного глаза.
— Наш научный отдел с тобой не согласен. Во льду...
Стив рефлекторно вздрагивает при слове «лед». Он ничего не может с этим поделать. От одного только слова ему кажется, будто температура вокруг падает на несколько градусов. Пусть даже ЩИТ и заявляет, что длительная заморозка прошла без последствий, сам Стив другого мнения. Ему кажется, будто где-то глубоко внутри, в самой его сердцевине, еще остался осколок льда. Стив вцепляется в подлокотники кресла.
— …в сочетании с сывороткой сохранил тебя точно таким, каким ты попал в воду, — продолжает Фьюри. — Отчеты уже переданы комитету.
Стив упрямо выдвигает подбородок, в той гримасе, о которой в свое время Баки сочинил забавный стишок, где все слова начинались с одной и той же буквы. Суровый Стив сидел на стене.
Вспоминать о Баки оказывается почти так же неприятно, как и думать про лед.
— И что это значит для меня?
— Это означает, что, пока тебе не исполнится двадцать один год, — говорит Фьюри, — ты не можешь быть Капитаном Америка.
Стиву казалось, что ему было холодно, когда вокруг него смыкался лед, но даже этому холоду не сравниться с выражением лица Фьюри, да и страха, который сейчас собирался где-то у него в животе, тогда было поменьше. Он Капитан Америка и во время Второй Мировой никого не волновало, что он еще несовершеннолетний.
— Со всем уважением, сэр...
— Такое начало обычно предшествует чему-то крайне неуважительному.
— И тем не менее...
— Я не знаю, как это было принято в твое время, — говорит Фьюри и выражение его лица наконец-то чуть изменяется, он прищуривает глаз. — Мой папаша выкручивался, как мог, и ему случалось принимать сомнительные решения — в конце концов, шла война. И, возможно, какие-то из этих решений действительно в свое время помогли спасти мир. Но сейчас то будущее, за которое ты сражался, Стивен, наступило.
Стив еще сильнее стискивает зубы.
— И в этом будущем детям и молодым людям обеспечено достаточно времени, чтобы они могли свободно получить образование и найти свой путь в жизни.
— Я не ребенок.
— Забавно. Ребенок сказал бы то же самое.
Стив смотрит на него в упор.
— Но что мне теперь делать?
Фьюри пожимает плечами.
— Это тебе решать, сынок. За одним исключением.
Стив ерзает в кресле — естественно, в этом договоре тоже есть пункт мелким шрифтом.
— Да, сэр?
— Мир не должен знать, что Капитан Америка жив, — говорит Фьюри. — Иначе начнется паника, а нам ее и так хватает. Так что на период до совершеннолетия тебе предоставят документы на другое имя и место жительства. А после того, как тебе исполнится двадцать один год, я рассмотрю твое прошение о работе в ЩИТе.
— Рассмотрите? — повторяет Стив и пытается не слишком хмуриться.
Фьюри смотрит на него в упор.
— Разумеется, если ты хотя бы намеком дашь понять, кто ты есть на самом деле, службы в ЩИТе тебе не избежать.
Стив слегка приободряется.
— После того, как тебя запрут в самой дальней, темной и глубокой камере на самой отдаленной базе ЩИТа, которую я смогу отыскать, чтобы все отрицать и скрыть правду, — говорит Фьюри. — И просто, чтобы ты был в курсе — это может занять гораздо больше, чем те три года, что остались тебе до совершеннолетия.
Фьюри улыбается, и от этого так же больно, как и от его слов.
— Так что, мы пришли к общему мнению, мистер Грант?
Стив открывает рот, чтобы возразить, но в этот момент на экране позади Фьюри сменяется изображение: теперь там выведены данные о его новой легенде прикрытия. Грант, Стивен. Из Огайо? По крайней мере, у кого-то здесь есть чувство юмора.
— Да, пришли, — говорит Стив.
— Вот и славно, — говорит Фьюри, то ли не замечая того, как под крепко сжатыми пальцами Стива крошатся подлокотники кресла, то ли намеренно не обращая внимания. Стив поднимается, чтобы уйти, и замечает, что прибыл агент Коулсон, чтобы проводить его.
— И я совершенно серьезен. Любой, даже самый маленький, намек, и считай, что ты уже в камере, — говорит Фьюри ему вслед. — Твое настоящее имя, твои суперспособности, один-единственный крохотный намек — и ты окажешься за решеткой прежде, чем успеешь сказать «наш звездный орел Капитан».
Стив скрипит зубами и улыбается через силу.
— Не проблема, — говорит он и вместе с Коулсоном покидает штаб-квартиру ЩИТа. Когда он оказывается в выделенной ему невыразительной, оформленной в бежевых тонах, комнате, то открывает ноутбук, который одолжил Сэм, и загружает последний сайт, который просматривал, прежде чем уйти на встречу с Фьюри.
«Гениальный студент Рид Ричардс изобретает настоящую машину времени!» — кричит заголовок «Дейли Бьюгл».
Стив испытующе смотрит на него, не обращая внимания на подзаголовок «Городской вредитель Человек-Паук наверняка украдет ее и уничтожит всю вселенную». Да, пока что Стив намерен следовать приказам Фьюри. Но он надеется, что это не слишком надолго.
* * *
— Они разрешили тебе выбирать, и ты выбрал это?
Стив в ответ пожимает плечами и продолжает распаковывать вещи. Не то чтобы их много. Деньги у него есть — как-то так получилось, что его многолетнее пребывание во льдах обеспечило неплохую надбавку за вредность. Хотя довод, что восемнадцатилетнему не дадут столько денег, все равно не сработал, когда он пытался убедить Фьюри восстановить его в качестве активного агента.
— Зато так я остаюсь в Нью-Йорке, — говорит Стив.
— Они все равно не разрешат тебе принимать участие в операциях, — говорит Сэм. — Даже если ты будешь здесь, а в небе окажется целая армия воинственно настроенных инопланетян.
В его голосе слышится горьковатая хрипотца, когда он роняет:
— Поверь, я знаю, о чем говорю, — и укладывается на кровать.
Стив глядит через плечо и сочувственно кивает Сэму. У Сэма уникальные способности, так что, если даже ему запретили работать на ЩИТ, гораздо менее уникальные способности Стива явно окажутся невостребованными.
— Я пытаюсь надеяться. Других способов выжить пока не знаю.
— Я когда-то читал комиксы о тебе, — говорит Сэм, подбирает ноги и садится по-турецки, наблюдая за тем, как Стив разбирает вещи. — Там говорилось, что ты много рисовал.
Стив снова зарывается в сумку, потому что так Сэм не увидит выражение горечи на его лице. Даже сейчас ему болезненно хочется взяться за карандаш. Но план, его самый лучший план, этого не предусматривает.
— Пытаюсь не думать о том, как это странно, что о моей жизни нарисовали комиксы, — говорит он, пытаясь сохранять ровный тон, — и они не вполне точные. Ну то есть, для начала, в них мне уже за двадцать.
— А Ревущие Коммандос знали, что ты несовершеннолетний?
— Узнали, но не сразу. Хотя их больше волновало, что я могу.
— Но ты же мог отдохнуть эти пару лет, посмотреть мир, — говорит Сэм. — А ты вместо этого выбрал школу?
— Может, я даже не пойду служить в ЩИТ, — говорит Стив, хотя это неправда, ему уже сильно не хватает действия, и время, проведенное в школе, скорее всего, обернется адом, потому что там, где он решил учиться, даже спорт не слишком популярен, даже так он не сможет давать выход энергии. И уж точно не в полную силу. Как бы там ни было, ему придется сдерживаться. У Сэма есть допуск, достаточный, чтобы знать, кто он такой, потому что Сэм тоже особенный, но на улицах Нью-Йорка, в коридорах новой школы, Стиву придется изо всех сил стараться быть Стивом Грантом, обычным, скучным, таким как все Стивом из Огайо. — Мир сильно изменился. Может, я найду себя в современных технологиях или в науке.
— Что же, друг, удачи в этом, — говорит Сэм. — Я обещал маме, что помогу с овощами для ужина, он через час, а ты пока остынь немного.
Стив непроизвольно вздрагивает, осколок льда у него внутри острый и больно колется. Сэм это замечает.
— В смысле, расслабься.
— О.
— Не возражаешь, если ненадолго оставлю тебя одного?
Приятно, что Сэм переживает за него, правда, приятно, но Стив чувствует, что вот-вот покраснеет от смущения. Он не хочет оставаться один. Но и не хочет, чтобы кто-то узнал, какой он уязвимый сейчас, даже если Сэм, похоже, уже о чем-то догадался, раз уж спросил, оставлять его одного или нет.
— Ага, — говорит Стив и надеется, что это звучит убедительно. — Я еще немного поброжу в сети. Чем быстрее в ЩИТе поймут, что я не собираюсь ходить по улицам и громко удивляться, как сильно здесь все изменилось с сорок четвертого года, тем быстрее они отстанут от меня со своими уроками современной истории.
— Парочка-другая тебе еще понадобится, — говорит Сэм. Стив уязвленно фыркает. — Вчера ты сказал, что гугл — это мировецки.
Стив морщится.
— Не кривляйся, а то таким и останешься, — предупреждает его Сэм, встает с кровати и идет к двери.
— В мое время тоже так говорили.
— Да, но теперь это происходит на самом деле, — говорит Сэм. — Великая эпидемия кривых лиц 1972 года. Погугли.
— Врешь ты все, — говорит Стив. — Я же вижу.
— Я позову, когда ужин будет готов, — говорит Сэм и исчезает за дверью.
Стив смотрит ему вслед, с усилием сглатывает. Спальня Сэма — на этот год, благодаря щедрости семьи Уилсон, и спальня Стива тоже — расположена в подвале, и если случится потоп, вся эта комната наполнится водой до самого потолка за считанные минуты, а окон в ней нет, и в дверь тоже будет не выйти...
Стив усилием воли заставляет себя остановиться, дышать ровно, и ждет, пока паника уляжется. Стив ненавидит такие моменты. Он ненавидит это чувство неуверенности, чувство, будто он не принадлежит этому месту и этому времени.
Когда паника утихает, он достает последнее, что остается в сумке — ноутбук, который агент Коулсон разрешил оставить себе — и открывает его. Загружаются закладки, которые он просматривал раньше.
Академия завтрашнего дня. Школа в Нью-Йорке, знаменитая своей специализацией на научных и технологических дисциплинах. После того, как Стив озвучил свои предпочтения и назвал именно эту школу, сказав, что согласен только на нее, Фьюри организовал ему нескольких репетиторов, чтобы подготовиться к вступительным экзаменам. К счастью, содержимое его банковского счета с лихвой покрывает весьма существенную плату за обучение. Стив уверен, что ему удастся не отставать от одноклассников, ведь сыворотка усилила не только его тело, но и умственные способности.
А это важно. Академия завтрашнего дня — его лучший шанс. Он пролистывает другие открытые закладки; интернет — потрясающее место, и вот его Стиву точно будет не хватать. Он просматривает информацию по Риду Ричардсу и его машине времени, которую удалось найти. Академия завтрашнего дня — лучшая и единственная надежда Стива на то, чтобы вернуться назад в прошлое. Все, что нужно сделать— проникнуть в Академию, подружиться с Ричардсом и убедить его построить временной портал, чтобы вернуть Стива в сороковые. Вот и все.
Стив делает глубокий вдох, обводит взглядом комнату Сэма, подмечает незнакомые культурные отсылки и штрихи, придающие домашний уют. Сэма ему тоже будет не хватать. Он отправит ему из прошлого письмо с благодарностью, когда доберется туда.
А до тех пор Стиву нужно сосредоточиться на цели и поддерживать свою легенду. Если всплывет, например, его настоящая дата рождения, то ЩИТ выдернет его отсюда быстрее, чем он успеет сказать «полуночный гонщик». Лучший способ этого не допустить — познакомиться с современным миром так хорошо, как только возможно, и сделать это как можно быстрее.
И если первое, что он гуглит, это «Великая эпидемия кривых лиц 1972 года», не обязательно кому-то об этом знать.
* * *
— Твой первый день в современной школе, и ты надеваешь это? — с недоверием в голосе спрашивает Сэм, когда быстро спускается по лестнице из ванной на втором этаже. У него влажные волосы и он на ходу надевает красно-белую кожаную куртку, в которой кажется лет на десять старше. Стив старается не завидовать, но, если бы так получалось у него, Фьюри, возможно, позволил бы ему притвориться совершеннолетним и дал бы настоящую работу.
Если бы Стиву сейчас позволили надеть костюм Капитана Америка, тогда, наверное, он попытался бы вписаться в двадцать первый век. Но без возможности делать что-то значимое, во времена, когда и без него хватает позитивных примеров и защитников... Стив чувствует себя потерянным. Нет. Он должен вернуться назад. И здесь его ничто не держит — разве что Сэм. Но у Сэма все было хорошо и до того, как Стив сюда попал, так что и после того, как Стив уйдет, снова будет в порядке.
— Что не так с моей одеждой? — спрашивает Стив, одергивая рубашку и ни с того ни с сего смущаясь. В прошлые выходные мама Сэма повезла его за покупками, и Стив доверился ее выбору. Может быть, это и стало ошибкой.
— Ничего, просто шучу, — говорит Сэм.
— Куда ты собрался? — спрашивает Стив, потому что Сэм запихивает свою коричневую сумку в видавший виды рюкзак и надевает кроссовки.
Тот в ответ ухмыляется
— С тобой?
Стиву приходится несколько раз моргнуть.
— Я что, забыл рассказать о том, что получил спортивную стипендию в Академии завтрашнего дня? — Сэм выпрямляется и с очень искренним видом прижимает ладонь к груди. — Ух ты, похоже, это вылетело у меня из головы.
— Вылетело из головы, — повторяет Стив.
Сэм ухмыляется.
— Как же я мог отпустить тебя одного в это логово льва. Кроме того... — он придвигается ближе и забрасывает руку Стиву на плечо. — Тебе пригодится любая помощь.
Стив думает, что, наверное, стоит возразить, особенно учитывая то, что Сэму уже пришлось сильно изменить свою жизнь, чтобы в ней нашлось место для Стива, а ведь Стив не собирается задерживаться здесь надолго, если в этом вопросе от него что-нибудь будет зависеть. Но эгоистичное удовлетворение он все-таки чувствует. Кроме того, после его поисков информации стало очевидно, что Академия завтрашнего дня — очень хорошая школа. Сэм не навредит своему образованию, если переведется туда.
Он рад, что Сэм рядом с ним, когда приезжает школьный автобус, весь хромировано-стальной и с мощным двигателем, вибрацию которого Стив чувствует всем телом. От того, что с ним рядом кто-то есть, нервное напряжение, от которого сводит живот, понемногу отпускает.
Да, он нервничает. Сильнее, чем когда десантировался без парашюта на базу Гидры. Но это оттого, что он хорошо помнит школу, и тогда, в конце тридцатых, она не была приятным местом для слишком низкорослого ребенка с целым списком аллергий и болезней, тем более все время растущим. И согласно одному из тех обязательных для просмотра фильмов, которые показывали Стиву после того, как разморозили, школы не особенно изменились. Они остались той частью жизни, которую следует просто пережить.
Хотя кое-что определенно изменилось, а именно, в этом случае, список оправданий, которые можно было предъявить учителям за опоздание.
Автобус, скрипя тормозами, останавливается, и на мгновение Стиву кажется, что это всего лишь пробка на дороге, пока автобус под ним не принимается раскачиваться со стороны в сторону, и Стив не слышит крики, доносящиеся снаружи. Он наклоняется в проход между сиденьями, чтобы посмотреть в лобовое стекло на улицу перед ними. Пробка действительно есть, и совсем близко к автобусу, но дальше впереди машины стоят под разными углами и люди бегут от них, прочь от чего-то огромного и движущегося.
От чего-то огромного и оснащенного металлическими щупальцами.
У Стива сжимается все внутри, и он проклинает тот момент, когда вынужден был оставить свой щит Фьюри. Он все равно хочет выбежать наружу и помочь людям, и, должно быть, это отражается у него на лице, потому что Сэм перехватывает его поперек груди и шипит:
— Нет.
— Но... — начинает было Стив.
— Мы просто обычные дети, — шепчет Сэм. Стив опускает плечи, лишь неприязненно глядит в ответ, потому что Сэм прав. Он подозрительно оглядывается по сторонам, но, похоже, их никто не слушает, все внимание обращено на металлического осьминога, размахивающего щупальцами в отдалении.
— Нас эвакуируют? — спрашивает Стив, оглядываясь через плечо: плотность потока машин может сильно усложнить эвакуацию.
— Они должны... А, ну вот же, — говорит Сэм. — Вот и подкрепление.
Стив хмурится и вытягивает шею, смотрит поверх голов тех, кто вышел в проход между сиденьями, чтобы понаблюдать за разворачивающейся сценой, и успевает как раз вовремя, чтобы увидеть, как красно-золотая фигурка направляет клуб пламени в голову металлического осьминога. Он изумленно моргает, а фигурка продолжает метаться вокруг, раз за разом стреляя в злобную тварь. Значит, это у Стива не галлюцинации.
Он не может отвести взгляда и к горлу подступает зависть, потому что это он хочет быть там, сражаться вместе с… с кем бы то ни было. Хотя даже Капитан Америка вряд ли сможет соревноваться с этим красно-золотым героем.
— Кто это? — спрашивает Стив, не в силах отвести взгляд.
— Чувак, он что, не знает, кто такой Железный Человек? — шипит девчонка, сидящая через проход.
— Последние несколько лет он провел в Европе, — объясняет Сэм.
— Так это Железный Человек? — Стив пристально смотрит и говорит так тихо, чтобы его мог слышать только Сэм. — Я думал, это просто кино.
— Нет, брат, — Сэм негромко хмыкает. — Он самый настоящий. По крайней мере, считается, что внутри брони человек.
— То есть, это может быть робот, — говорит Стив. Будущее не перестает удивлять его все сильнее и сильнее.
— Наверное, — говорит Сэм. И добавляет, с внезапно проступившей в голосе горечью, — и, наверное, это очевидно, почему они не позволяют нам сражаться.
«Ага», — молча соглашается Стив. Потому что зачем им нужен дар Сэма или усиленные возможности Стива, когда у них есть Железный Человек?
Тем временем злодей быстро оказывается повержен, и Стив чувствует что-то странное, когда понимает, что Железный Человек остался помочь полицейским восстановить движение на дорогах, когда сам бой закончился; он завис высоко в небе и что-то на его груди сияет ярко, словно солнце.
Автобус подъехал близко к тому месту, над которым в воздухе висел Железный Человек. Стив смотрит на него все время, пока они проезжают мимо, и пытается вспомнить то немногое, что читал о нем в интернете — то, что он сделал, больше казалось описанием событий какого-нибудь фильма, но, если честно, то же самое до совсем недавнего момента можно было сказать и о жизни Стива. Он думает о том, как Сэм сказал, что внутри брони, скорее всего, живой человек, человек, которому ЩИТ позволил сражаться и спасать мир.
Эх. Возрастное ограничение на то, чтобы быть супергероем, пока что оставалось самым худшим, что он обнаружил в современном мире.
* * *
Ладно, в школе сейчас стало сложнее, чем было в тридцатых. Стив в этом совершенно уверен. Или, может, это касается только Академии завтрашнего дня. Или, возможно, это потому, что раньше учителя считали — Стив вряд ли доживет до совершеннолетия, вот и не требовали от него многого.
Математика — это кошмар. История еще ничего, но только потому, что сейчас они проходят восьмидесятые годы XIX века, период, который Стив изучал раньше. Физкультура оказывается сплошным разочарованием, потому что Стиву приходится сдерживать силу, а следовательно, поддаваться местному здоровяку, которого натуральным образом зовут Флэш. А Стив ведь был таким фанатом Флэша Гордона, когда этот комикс впервые вышел, именно глядя на него он решил, что будет рисовать, но никогда не думал, что придет время, когда детей и в самом деле станут так называть. Спортивное прозвище — возможно. Но настоящее имя в настоящем свидетельстве о рождении? «Будущее — очень странное место», — раз за разом думает Стив, и вряд ли в ближайшее время перестанет.
Химия оказывается кошмаром еще до того, как Стив переступает порог школы. Он проверил, и общими уроками с Ридом Ричардсом у него оказались только химия, биология и английская литература. Так что в своей подготовке Стив сосредоточился на этих трех, чтобы не выглядеть перед Ричардсом дурак дураком и хотя бы так обеспечить его хорошее к себе отношение — но химия очень сложная. Стиву кажется, что его мозг просто не заточен под нее. Пусть даже именно благодаря химии он за несколько минут вырос на тридцать сантиметров. Химия пугает уже сама по себе, и это еще до того, как учитель объявляет, что у них будет семестровый проект, над которым ученики будут работать по двое.
Стив и Сэм переглядываются, чтобы разделить взаимное облегчение, но учитель продолжает и говорит, что пары он определит сам, и от этого весь класс начинает издавать такие звуки, которые Стив в последний раз слышал в 1942 году, когда Дино обнаружил подземные туннели, которые вели в замок Кровавого Барона и просто кишели огромными крысами.
На несколько благословенных секунд Стив позволяет себе поверить в то, что его поставят в пару с Ридом, потому что иногда мироздание словно подыгрывает ему — например, как в тот раз, когда он, единственный из всех добровольцев, оказался подходящего возраста, чтобы на него подействовала сыворотка доктора Эрскина — но эта надежда умирает, когда имя Ричардса называют в первой паре вместе с именем некого Феликса Альвареса, парня, которого Стив помнит с урока физкультуры, как будущего юриста. «Словно в современном мире и без того не хватает злодеев», — с неприязнью думает Стив.
Он так занят тем, что расстраивается, что даже не слышит, с кем в пару ставят Сэма — с парнем по имени Джеймс и они будут делать модель вулкана из соды — и еще он почти прослушал, как учитель обратился к нему по имени.
— Грант, Стивен, — еще раз, громче, проговаривает учитель. Сэму приходится пнуть его под столом. Стив с опозданием поднимает руку. — А, вот вы где. Вы будете работать с Энтони Старком.
— Чувак, — шепчет Сэм, но замолкает, когда на него в упор смотрит учитель.
— Боюсь, что сейчас мистер Старк отсутствует, — говорит учитель, сочувственно глядя на Стива. — Не волнуйтесь, просмотрите вашу электронную почту, я назначу время, чтобы вы могли обсудить тему своего проекта.
— Спасибо, — растерянно говорит Стив.
— Я тебе потом расскажу, — одними губами произносит Сэм, а учитель тем временем продолжает:
— Хоган, Гарри.
— Называйте меня Хэппи, — приятного вида парень в футболке с Совой Лиландом отзывается с задней парты.
— Вы будете работать с Фелицией Харди, ваша тема — экзотермические реакции, — говорит учитель.
Хэппи, похоже, в восторге, а блондинка, которая до того строила глазки другому парню в очках, неприязненно смотрит на учителя, не скрывая, что она, как и Стив, таила иные надежды по поводу своего напарника.
Как только задания розданы, учитель начинает вводную лекцию по органической химии, и Стив быстро теряется; он пишет конспект и пытается выглядеть как можно меньше, что с его новым, улучшенным сывороткой, телом чертовски сложно. Он до сих пор вспоминает разочарование на лице учителя физкультуры, когда до того дошло, что внушительные мышцы Стива, похоже, вовсе не соответствуют его способностям.
Невезение Стива продолжается, когда учитель вызывает его, чтобы назвать ароматическое соединение, формула которого написана на доске. Стив пялится на формулу. Неужели он должен это знать? Он косится на Сэма, тот пожимает плечами.
— Мистер Грант, — вздыхает учитель самым разочарованным тоном, который Стиву доводилось слышать за очень долгое время, хотя Стив не может сказать вслух, что в последний раз, когда такое случалось, на дворе стоял 1940 год.
— Это фенилбензоат, — раздается голос от двери в класс. Все оборачиваются, чтобы посмотреть на говорящего. И Стив не исключение, ему очень хочется узнать, кто его спаситель. Но лишь через несколько секунд он со смущением понимает, что пришедший — тоже ученик и, следовательно, должен быть ни кем иным, как его отсутствующим напарником по проекту, Энтони Старком — и это потому, что отвлекается на свежий синяк на его правой скуле. Фамилия Старк подходит ему, у него бледная кожа, и это только подчеркивает темные завитки его волос. Старк выглядит так, словно нечасто видит солнце.
— Простите за опоздание, доктор Коннорс, это больше не повторится.
— Повторится-повторится, — учитель — доктор Коннорс — говорит это с беззлобной усмешкой, пока Старк идет к свободному месту на задней парте возле рыжей девушки, которая, похоже, откликается на имя Пеппер, и парня по фамилии Роудс, который, как кажется Стиву, напарник Сэма по химическому проекту. — Останетесь после урока, Старк, вы пропустили назначение напарников по проекту.
— Ясненько, — говорит Старк.
— И вы тоже, Грант, — говорит доктор Коннорс, и Стив не сразу вспоминает, что учитель обращается к нему. — Сразу с вами обоими и поговорю.
Стив, не сводя глаз, смотрит на учителя. Сэм в конце урока хлопает его по плечу, замечает выражение лица и, ошибочно относя его к тому, что теперь Стив пропустит часть обеда, обещает занять им стол и исчезает. Стив печально смотрит ему вслед, особенно когда Рид Ричардс тоже выходит из класса вместе с другими студентами. Вот вам и первый шанс поговорить с ним.
Стараясь не вздыхать слишком громко, Стив забрасывает рюкзак на плечо и послушно подходит к учительскому столу.
— Минутку, ребята, — говорит доктор Коннорс. — У меня есть прекрасная идея для вас, только нужно кое-что взять в моем кабинете.
Он уходит, прежде чем Стив успевает открыть рот и сказать, что он вообще недоволен своим напарником. Стив не пытается сдержать тяжелый вздох и опирается о первую парту. Старк усаживается рядом с ним, роняя на пол свой кейс, размером с небольшой чемодан — Стиву кажется, что для ученика очень претенциозно носить такое с собой — а потом меряет Стива взглядом.
— Не расстраивайся, что не ответил на вопрос, — говорит ему Старк. Стив внимательно разглядывает на него. Может быть, он окажется не так уж и плох, как ожидает Стив от человека, который запросто является на урок с таким опозданием и даже не получает за это выговор, хотя в правилах школы ясно сказано, что за опоздание следует наказание. — У Коннорса есть привычка поворачивать бензольные кольца, чтобы помещались на доске, — Старк слегка поджимает губы. — Хотя лучше бы он нарисовал фенил справа, так это был бы школьный уровень знаний...
Стив чувствует, как у него внутри закипает гнев, и приходится сжать кулаки, чтобы не подтащить Старка поближе и не показать ему, почему заедаться с ним — плохая идея.
— Я не идиот, — горячо шипит Стив, — я просто...
Старк насмешливо смотрит на него, когда становится ясно, что Стив не знает, как закончить это предложение.
Стив сдерживает свой оскал, как только может. В Академии есть три типа людей: детки богачей, стипендиаты и отверженные. Возможно, Старк — это сочетание всех трех категорий.
— Я просто не гений, — говорит Стив и вызывающе задирает подбородок, мол, только попробуй что-то сказать. — Но это не означает, что ты можешь называть меня идиотом или как-то иначе оскорблять. Генетика, может, и не дает всем одинаковых шансов, но это все-таки лотерея.
Ничего удивительного, что эта тема так выводит его из равновесия, ведь генетическая лотерея подсунула ему один из самых плохих раскладов, с которыми мог бы столкнуться человек в его время. Не то чтобы сейчас каждый с первого взгляда мог это понять. Старк словно бы меряет взглядом ширину плеч Стива, потом смотрит на его руки, потом оглядывает сверху вниз, словно пытаясь выяснить, какой у него рост, или что-то еще.
— Да уж, похоже, тебе повезло в другом смысле, — говорит Старк.
Стив щурится, глядя на него, и пытается понять, есть ли в этих словах двойное дно, потому что сам Старк как-то странно изменился, но тут доктор Коннорс возвращается в класс, и Стив перестает об этом думать.
— Мистер Грант собирается получать обычный диплом, — говорит доктор Коннорс, предположительно обращаясь к Старку. — Но я подумал, что стандартная тема была бы слишком простой для вас обоих, учитывая оценки мистера Гранта на вступительных экзаменах.
Старк бросает еще один странный расчетливый взгляд на лицо Стива, и тот переступает с ноги на ногу, чувствуя себя очень неуютно.
Доктор Коннорс теперь смотрит на Стива.
— Мистер Старк уже занимается по углубленной программе. Единственный человек, с которым я мог бы поставить его в пару для этого проекта — это, наверное, Рид Ричардс...
Стив вскидывает голову, слыша это имя, и Старк снова косится на него, еще более странно, из-за его реакции. Стив решительно игнорирует Старка.
— Но мистер Альварес уже делает вместе с ним работу по физике, и они запросили двойной проект еще прошлой весной, — заканчивает Коннорс.
— Я буду рад поработать над более простой темой в одиночку, если... — Стив сглатывает и понимает, что обращаться к Старку формально почему-то кажется ему странным, особенно учитывая, что технически он на несколько десятков лет старше и его, и учителя. — Мистеру Старку, наверное, будет лучше работать над более сложной темой индивидуально.
— Боюсь, что школьные правила требуют подтверждения работы в группе или с напарником, мистер Грант, — говорит доктор Коннорс. — Как для стандартного, так и для углубленного курса.
Он подмигивает Стиву.
— Но попытка засчитана.
— Так что же под оберткой, а? — Старк чуть растягивает слова, уже пытаясь открыть крышку. Доктор Коннорс останавливает его строгим взглядом, и Старк поднимает обе руки, словно при аресте.
— Я решил, учитывая ваш интерес к энергетике и системам хранения данных, что вам будет полезно взять проект по изучению возможностей хранения данных для графена и углеродных нанотрубок, — говорит доктор Коннорс и открывает коробку, демонстрируя множество сложно выглядящего оборудования и колбы зловещего вида.
— У нас будет доступ к двуокиси марганца и оксиду вольфрама? — спрашивает Старк и протягивает руку к одной из ближайших колб.
— Для начала вам обоим придется заполнить кое-какие документы по безопасности и охране труда, — говорит доктор Коннорс. Старк одними губами повторяет слово «документы» с таким кислым видом, словно это ругательство. — К тому же, мне понадобится разрешение от ваших родителей либо законных опекунов, подтверждающее, что вам позволено находиться в школьных лабораториях во внеурочные часы.
От этих слов Стив оживляется. Доступ в лаборатории до сих пор оставался потенциальной проблемой, потому что, согласно его данным, именно там Рид Ричардс проводит большинство своих внеклассных научных экспериментов. Ему казалось, что пробраться туда будет очень непросто.
Доктор Коннорс явно неверно интерпретирует радость Стива.
— Хорошо, что вам это так по душе, Грант. Возможно, нам все-таки удастся уговорить вас перейти на углубленный курс, — доктор Коннорс закрывает коробку и от этого Старк разочарованно фыркает. — Сперва документы, мальчики.
Стиву не нравится, когда его называют мальчиком, но он понимает, что это не только оттого, что ему на самом деле девяносто лет — Старк тоже неприязненно косится на учителя.
* * *
Досадно, но после того, как доктор Коннорс выгоняет их обоих из класса, Старк не отстает, и даже когда Стив замедляет шаг, чтобы дать ему возможность повернуть в другую сторону, Старк тоже идет медленней.
— Мне кажется, с этими всеми документами и писаниной возни будет больше, чем с самим отчетом по проекту, — говорит Старк, размахивая кучей бумаг перед лицом Стива. Тот вцепляется покрепче в свою собственную пачку бумаг, и его чувства по их поводу, в общем, сходные. — Так что, стандартный курс, да? Ты же знаешь, стандартный диплом не поможет тебе поступить в приличный колледж, даже если это диплом Академии завтрашнего дня. Тебе придется все-таки перейти на какой-то из углубленных курсов, если хочешь попасть куда-нибудь в приличное место.
— Я не собираюсь идти в колледж, — говорит Стив.
— Ты не... — Старк делает такое лицо, словно Стив сообщил ему, будто заполнять официальные документы весело и прикольно. — Серьезно?
— Ты ничего обо мне не знаешь. Какое тебе дело?
— Никакого, — говорит Старк. — Просто удивился. Под этой прической у тебя должны быть какие-то мозги, раз уж Коннорс поставил тебя мне в напарники.
— Я не хочу идти в колледж, — говорит Стив.
— Нужно продолжать семейное дело? — говорит Старк.
— Что-то вроде того.
Старк кивает и продолжает идти за Стивом всю дорогу до многолюдной столовой-кафетерия, а потом до самого стола в углу, который занял Сэм. Слава богу, что Стив прошлой ночью выучил наизусть карту кампуса, потому что ему не хочется думать о том, как Старк отреагировал бы, если бы он признал, что не знает, куда идти.
— Привет, — говорит Сэм, переводя взгляд со Стива на Старка и обратно. — Тони Старк, верно?
— Ага, — говорит Старк, зажимает пачку документов под локтем и протягивает руку для преувеличенно дружелюбного рукопожатия. — А ты?
— Сэм Уилсон, — говорит Сэм. — Чувак, я видел твою презентацию на выставке, просто отвал башки.
— Спасибо, — с улыбкой говорит Старк, вытаскивает из кармана протеиновый батончик и принимается снимать с него обертку.
Стив удивленно смотрит на сияющее лицо Сэма.
— Погоди, ты знаешь этого парня? — Он указывает на Старка.
— У меня есть имя, — с деланным недовольством говорит Старк и усаживается напротив Сэма, словно его кто-то приглашал. Стив настороженно смотрит на него и садится рядом с Сэмом, открывает рюкзак, вынимает коричневый пакет с обедом и кладет на его место свою пачку документов. Несмотря на то, что Старк не расстается со своим претенциозным кейсом, документы туда он не кладет. Может быть, там нет места, мрачно думает Стив. Или вообще пусто, и Старк не хочет демонстрировать это перед всеми остальными, признавать, что это просто аксессуар, чтобы казаться более профессиональным, ну или зачем вообще кому-то может понадобиться таскать такую штуку с собой.
— Тони — известный человек, чувак, — говорит Сэм. — «Старк Интернешнл». Большая башня возле реки?
— Что, это здоровенное уродливое... — начинает было Стив и почти что прерывается, когда Старк осуждающе смотрит на него, но, кроме всего прочего, Стив не трус, так что он продолжает, — здание, возле которого мы проезжали по дороге сюда?
— Дом, здоровенный уродливый дом, — говорит Старк.
— Так вот почему тебе ничего не было за опоздание? — спрашивает Стив. — Потому что ты знаменитый?
У Старка на лице появляется какое-то сложное выражение.
— Я задержался по делу, — улыбка сходит с его лица. — Но да, похоже, я злоупотребляю тем фактом, что Академия завтрашнего дня не решится выгнать Старка.
Он смотрит на Сэма и говорит:
— Приятно познакомиться, Уилсон, — а потом встает и уходит, чтобы сесть за другой стол. Стив узнает людей за ним, как тех самых, рядом с которыми Старк сидел на уроке.
— Поздравляю, молодец, — говорит Сэм. Стив оборачивается к нему и хмурится.
— Что ты хочешь сказать?
— Мне кажется, ты его обидел.
Стив задумывается об этом. Возможно. Но у него есть занятия получше, чем успокаивать богатого эгоистичного мальчишку, и тем более, не то чтобы он планировал оставаться здесь надолго.
— Переживет, — говорит Стив.
— Ладно, ну ты хотя бы не слишком на него дави, — говорит Сэм. — Я делаю проект по химии с его лучшим другом, Роудсом. И, если можно, я хотел бы получить хоть одну приличную оценку в этой школе для супер-умных.
— Не собираюсь я ни на кого давить, — обещает Стив, но только потому, что он сам не может себе этого позволить: ему нужен доступ в лаборатории, чтобы получить шанс подружиться с Ридом Ричардсом. Если это означает, что нужно вести себя дружелюбно с Тони Старком — да будет так.
* * *
Через несколько недель, на протяжении которых Стив безуспешно пытался привлечь внимание Ричардса, доктор Коннорс подписал документы, так что у них со Старком теперь был доступ в школьную лабораторию, где занимались студенты, изучающие углубленный курс. Стив ожидал, что их проводят в лабораторию под присмотром, но Коннорс отдает Старку ключ-карту и на этом откланивается. Стив молча следует за Старком, по дороге мимоходом обращая внимание, что синяк на его лице поблек до малозаметной желто-зеленой полосы. Он гадает, как именно Старк получил его, но ничего не спрашивает.
Он не хочет спрашивать. Стив знает за собой, что он привязывается к людям, когда узнает о них побольше. И не хочет ни к кому привыкать. То, что он привязался к Сэму, уже достаточно плохо.
— Вот это наша лаборатория, — заявляет Старк, когда они подходят поближе к ней. — Предполагается, что она предназначена для студентов, которые изучают углубленный курс, но, похоже, Коннорс сделал для тебя исключение. Я провел здесь два последних лета.
Стив такого не ожидает, особенно после того, что он прочел об Энтони Старке и «Старк Интернешнл» за последние несколько недель. Энтони, или Тони, как он сам предпочитает себя называть — представитель старых денег, идущий по стопам своего покойного отца Говарда, тоже гениального изобретателя. Тони даже выполнил несколько контрактов для Министерства обороны. Так что очень странно, что он проводит время в школьной лаборатории.
— А что, в твоей… семейной башне нет лаборатории?
Старк косится на Стива, когда проводит ключ-картой по сенсору.
— Ты собирался снова назвать ее уродливой, да?
— Возможно.
— Что ж, мы, Старки, ученые, а не художники, — не возражает Старк.
Стив с трудом припоминает Эдварда Старка, и от этого чувствует смутную боль. Дед нынешнего Старка помогал Эрскину с разработкой сыворотки, но часто отсутствовал, потому что присматривал за своим сыном, Говардом. На мгновение Стиву очень сложно осознать тот факт, что маленький пухленький темноволосый мальчик, которого он помнит из 1940 года — отец нынешнего Старка. Он видел фотографию Говарда Старка, и это тоже кажется очень странным. У Говарда были глаза Эдварда, но у этого Старка они другие, наверное, унаследовал их от матери.
— Что насчет твоей семьи, чем они занимаются? — спрашивает Старк, когда ему наконец удается открыть дверь. Стив следует за ним и удивленно разглядывает большое светлое помещение. Лаборатория просто огромная. У Стива сжимается в груди от предвкушения, когда он видит в углу большой металлический агрегат, потому что именно он был на фотографии в статье об открытии Рида Ричардса. Прототип устройства для открытия порталов.
Потенциальная дверь, через которую Стив вернется в прошлое, ко всему, что ему дорого.
— Занимались, — уточняет Стив. — Мой отец служил в армии. Моя мама работала в туберкулезном диспансере, заразилась сама, и ее не смогли вылечить.
Когда он снова смотрит на Старка, тот выглядит потрясенным.
— Прости, — говорит он. — Мои родители тоже умерли. Хотя это не утешение.
— А можно не орать? — доносится из угла. Стив снова вздрагивает, он даже не заметил, что в лаборатории, кроме них, есть кто-то еще. От того, что этот кто-то — Рид Ричардс, пересыхает в горле.
— Ладно, извини, мы будем разговаривать шепотом, — говорит Старк и подталкивает его локтем в бок. — У тебя слюни текут, — говорит он, и правда, шепотом.
Ричардс оглядывается на Старка и возвращается к своей работе над порталом. Стив неприязненно косится на Старка из-за толчка под ребра, который оказался вполне ощутимым — похоже, Старк занимается спортом чаще, чем это можно сказать по его виду.
— Ничего у меня не течет, — огрызается Стив. Он вздыхает, когда Старк с намеком шевелит бровями и принимается доставать оборудование, чтобы установить его на верстаке. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Столько вариантов ответа и так мало времени, — говорит Старк и отчего-то непристойно лыбится, глядя на Стива, потом опирается на один из высоких лабораторных стульев и снова меряет Стива взглядом.
Стив щурится, глядя на него.
— В смысле, для проекта, — говорит он, пытаясь не повышать голос, и поглядывает на Ричардса, чтобы убедиться, что теперь они ему не мешают.
Отчего-то реакция Стива приводит Старка в чувство, и он продолжает доставать оборудование и выстраивать в ряд контейнеры, которые для них подготовил Коннорс.
— Так с чего мы начнем эту, хм, углеродно-нанотропную… штуку?
— Я запущу процесс, а ты будешь сидеть здесь и отдыхать, — говорит Старк. — Я не собираюсь допускать тебя к работе над этим проектом. — Он пронзительно смотрит на Стива. — Мне нужна хорошая оценка.
Стив морщится, уязвленный комментарием, и не понимает, отчего ему вообще есть до этого дело. Он ведь не собирается оставаться в этом десятилетии, так что Старк может думать все, что ему нравится.
— Я могу помочь, — говорит Стив, хотя из-за уязвленного эго выходит несколько мрачно.
— Чуть позже поможешь мне перенести кое-что тяжелое, — говорит Старк. — Но пока что сиди здесь, хорошо выгляди и строй глазки Ричардсу, прикрываясь наукой.
Стив от неожиданности косится на Старка, неуверенный, против чего возражать в первую очередь.
— В последние несколько недель ты расспрашивал о нем всех, кого встречал, — говорит Старк, и Стив пытается не вздрогнуть от удивления: оказывается, Старк обращал на него такое пристальное внимание? — Или тебе кажется, что твоя влюбленность в Ричардса незаметна со стороны?
— Это не... — пытается возразить Стив, рассерженный ехидной ухмылкой Старка.
— По-моему, леди слишком много обещает.
— Я не...
Старк отмахивается:
— Расслабься, это поговорка.
— Я не понимаю ничего, что ты говоришь, а мы еще даже не начали обсуждать проект, — говорит Стив.
— Вы можете флиртовать потише, пожалуйста? — окликает их Ричардс из противоположного угла лаборатории.
Стив замирает в ужасе.
— С каких это пор я флиртую тихо? — требовательно спрашивает Старк, вместо того, чтобы попытаться слиться с полом, как сейчас хочется Стиву. Он не обращает внимания на то, как Стив нервно машет руками, и подходит туда, где расположился Ричардс, по дороге дергая Стива за рукав, чтобы тот пошел с ним.
— Он занят, — шипит Стив.
— Ну, уже нет, — говорит Ричардс и закатывает глаза, но смотрит на Старка с почти приязнью, так что, возможно, еще не все потеряно, и еще получится составить о себе хорошее мнение.
— Ричардс, дружище, — говорит Старк и ухмыляется.
— Я тебе не друг, — говорит Ричардс и снова закатывает глаза, когда Старк одной рукой обнимает его за плечи.
— Ты уже знаком со Стивом? — спрашивает Старк и разворачивает Ричардса лицом. Хотя Стив действительно хочет познакомиться с ним, но как-то не так он себе это представлял. Ему вроде как хочется провалиться сквозь пол от смущения. — Он втрескался в... — Стив предупреждающе глядит на Старка, — …в твой проект о путешествиях во времени.
— О, это можно понять, — говорит Ричардс и его лицо светлеет от искренней улыбки. — Это просто потрясающе. Мне кажется, уже очень скоро я смогу отправить объект более чем на четыре секунды в будущее.
Стиву приходится несколько раз моргнуть, потому что статьи, которые он прочел о Ричардсе, ничего не говорили о том, что портал уже работает.
— Серьезно? — Стив склоняет голову набок и смотрит на портал. — А можно посмотреть?
— Пока что смотреть там особенно не на что, — говорит Ричардс. — Но разумеется. Надень защитные очки и подойди поближе.
Старк ободряюще улыбается Стиву, даже тогда, когда Ричардс отодвигает его назад, потом берет со стола два набора защитных очков и передает один Стиву, прежде чем остановиться слишком близко от него. Лаборатория огромная, так почему же Старк стоит так близко?
— Я видел это, когда ты остановился на отметке в три секунды, — говорит Старк. — Целая дополнительная секунда — это удивительный прогресс.
Ричардс радостно улыбается Старку и вынимает из ящика стола ярко-красный мячик. Потом нажимает кнопку на небольшом диктофоне и начинает говорить в него: «Итерация 17 4Б, основной уровень 4.2, сопротивление 94 гамма». Потом приглядывается к экрану, к которому подключены две дюжины кабелей, ведущих к порталу. «Не совсем хорошо, уровни интерференции поднялись на две десятых с последней попытки. Отрегулировать поток для компенсации. Теперь кладу объект на предметный стол».
Ричардс кладет мячик на плоскую белую керамическую тарелку и маркером помечает его как 17 4Б, надевает защитные очки и принимается подкручивать какие-то верньеры. «Инициализирую настройку 3. Активация портала через четыре, три, две...» Он одними губами произносит «один», и портал с треском оживает, по его внешней рамке скользят голубые разряды энергии. Рамка кажется достаточно большой, думает Стив, чтобы через нее можно было пройти. Если эта штука вообще работает, разумеется.
Разряды энергии трещат все громче.
«Интерференционные уровни местами превышают нормальные значения, — говорит Ричардс, и судя по его тону, этот факт его оскорбляет. — Компенсирую дополнительным сопротивлением, четыре десятых, восемь десятых». Разряды немного успокаиваются. «Инициирую последовательность запуска через три, две, одну...»
Стив ловит себя на том, что ему хочется подойти поближе, но Старк хватает его за руку, не дает сдвинуться с места, и он прав, потому что установка начинает излучать яркий свет, освещая всю лабораторию неоновым синим, от которого Стива тянет зажмуриться, но он хочет видеть, он должен видеть, что происходит, а свет становится все ярче и ярче, и на счет один, два, три, четыре...